СОН ГЕРАКЛА
Мюзикл в 2 действиях
Действующие лица:
ГЕРА - богиня
ЭВРИСФЕЙ - царь Микен
АДМЕТА - его дочь
ИППОЛИТА - царица амазонок
ГЕРАКЛ- герой
ОНА- девушка в музее
ОН - парень в музее.
НЯНЬКААдметы
ТЕСЕЙ- молодой воин
ФИЛОКТЕТ- старый воин
АНТИОНА - амазонка, секретарь Ипполиты
По желанию театра:
Геракл актер в полном расцвете сил
Адмета
Она молодая актриса
Ипполита
Гера
Нянька актриса вне возраста
Антиона
Эврисфей
Фелоктет актер с солидным жизненным опытом
Тесей
Он молодой актер
Воин в прологе
Если для театра "музейная" часть пьесы покажется излишеством, - автор подчинится. В театре - важнее всего удобства театра.
1 действие
Занавес закрыт.
Текст (начинается еще при закрытом занавесе).
Перед вами работа неизвестного античного мастера - легендарный Геракл. Его жизнь и подвиги во все времена привлекали художников.
На сцене - статуя Геракла. Около нее - Он и Она.
В греческой мифологии Геракл символизирует физическую силу и храбрость. В античном мире Гераклу поклонялись как защитнику людей и хранителю городов. По мифу он был сыном смертной женщины Алкмены и Зевса, за что жена Зевса - Гера - его возненавидела и всячески пыталась погубить. Наиболее известны 12 подвигов Геракла во время службы царю Эврисфею. Он совершил еще много других подвигов, в которых торжествовал победу над злом. Они отражают двойственную природу Геракла - как бога и как героя. Отец богов - Зевс - возвеличил его: после смерти Геракл был взят на Олимп и стал богом.
Она дотрагивается до статуи.
ОНА. Мне интересно, долго мы еще будем скрываться?
ОН. Ты же знаешь, - у мамы больное сердце.
ОНА. Оно, что здоровее станет? Мы все равно поженимся.
ОН. Давай еще немного подождем.
ОНА. Ты просто трус.
ОН. Тебе легко говорить, это не твоя мать.
ОНА. Да моя мне давно уже прохода не дает.
ОН. Мы выберем день и скажем. Мы завтра выберем день.
ОНА. (обходя статую) Вот были греки - смелые люди.
ОН. Думаю, они тоже не через все могли переступать.
ОНА. А мы через свою любовь переступаем. Пойми, чем дольше мы скрываем наши отношения, тем сложнее выйти из подполья. Твоя мать уже узнает мой голос.
ОН. Вот видишь! Мы постепенно будем вводить ее в курс дела.
ОНА. Не будь ребенком! Этот курс ты придумал для себя. Твоя мама отлично осведомлена о деле, - она меня уже настолько узнает, что перестала подзывать тебя к телефону. Или это ты распорядился? Лучше сразу скажи, я навязываться не буду.
ОН. (обиженно)Что за фантазии! Ты что-то себе напридумывала. Мама - интеллигентная женщина. Мы с ней много лет живем вдвоем. Папа давно умер, и мама, естественно, переживает и волнуется, когда я прихожу домой поздно.
ОНА. (иронично) Естественно! Ты уже взрослый. У тебя - своя жизнь. И мама это должна понять.
ОН. Она это понимает. Но все равно волнуется.
ОНА. Она за себя волнуется, боится, что останется одна.
ОН. А, если и так? Что в этом преступного?
ОНА. Да, ничего. Просто, я знаю такие семьи, - старая мать и взрослый сын. Он не женится, потому ей не нравятся его женщины, и она делает все, чтобы он замечал у них только недостатки.
ОН. Во-первых, моя мама - не старая; во-вторых, она - не такая; в-третьих, твой пример к маме не имеет никакого отношения; в-четвертых...
ОНА. (примирительно) Хорошо-хорошо. Я не права, у тебя - прекрасная мама. Я тоже скоро стану мамой. Это хоть понимаешь?
ОН. Понимаю. (пафосно) Это очень высокая миссия - быть родителем. Я готовлюсь к этой ответственности.
ОНА. Мне рожать скоро, а ты все готовишься. Хватит! Чем больше ты скрываешь меня от своей матери, - а она ведь чувствует это, - тем меньше ты готов к ответственности. Все! Сегодня! Или я обойдусь без твоих приготовлений! Иди звони маме, - мы сегодня ужинаем вместе! Если боишься, - не возвращайся!
Она Его выталкивает за сцену, подходит к статуе.
Интересно, сколько тебе лет? А вот, знаешь ли ты, что римляне позже обозвали тебя Геркулесом. Был Геракл - стал Геркулес. В общем, ничего особенного. Только теперь геркулес - каша такая противная и с маленькой буквы. Хотя детям говорят: "Кушай хорошо, - вырастешь Гераклом!" Тебе (хлопает его по ноге) было проще. Тебя потом богом сделали.
ОНА. (статуе) Как же ты жил до того, как стал богом? Ты любил? Как это здорово - жить и знать, что тебе обещано бессмертие!
Затемнение. Голос Геракла: "Как получалось, так и жил. На судьбу не роптал. Слушался богов, выполнял их повеления. С возрастом у нас проще, для богов он значения не имеет. Про кашу неприятно, но это - издержки мифологии. Хотя лучше быть на коробке с кашей для детей, чем на акциях лопнувшего банка. Это так, на будущее. А богом я очень хотел стать. Только сны мне снились странные.
Грохот. Шум. Крики. Скандал. Ее голос: "Пошел вон, вонючка, недоносок. Я прикажу гнать тебя палицами."
На авансцену вываливается, гремя доспехами, богато одетый красивый воин. Крики за сценой продолжаются. Воин оглядывается, подхватывает падающий шлем и, потрясая железом, убирается из зала. Он может споткнуться и даже упасть, а также зло замахиваться на публику, словно она виновата в том, что его услуги не пригодились. Возможен текст, - по обстоятельствам, впрочем, можно обойтись и без этого персонажа.
Занавес.
Дворец царя Эврисфея в Микенах. Легкие колонны, изящные драпировки, высокие скамьи, возможен маленький фонтанчик, трон. Беснующуюся Адмету - красивую истеричку - удерживает отец - Эврисфей - маленький, смешной, лысый в парике с секирой идержавой, которые ему очень мешают. Нянька стоит поодаль. (у Няньки в подчинении может быть несколько рабынь, с которыми она разучивает танцы) Царь пытается погладить дочь по голове, но секира и держава попеременно ему это сделать мешают, да еще парик имеет склонность больше слушаться земное притяжение, чем собственного хозяина.
АДМЕТА. До каких пор ты будешь зазывать женихов.
ЭВРИСФЕЙ (оправдываясь).Царственная моя...
Адмета пытается на него наброситься.
Этот-то был красив, богат и даже, говорят, умен.
АДМЕТА. Ум - самое сомнительное из перечисленного. Да никто мне не нужен. Хочу Геракла, разведи его.
ЭВРИСФЕЙ. Опять двадцать пять.
АДМЕТА. Он служит у тебя 8 лет, горбатится, подвиги дурацкие совершает. Я хочу, чтобы он сидел дома, а я могла ему рожать детей и воспитывать их.
ЭВРИСФЕЙ. Да ты спятила, царственная моя. Не будет этого пока я жив. Живешь, Зевс с тобой - живи с кем хочешь, - твое дело молодое, я не вмешиваюсь. А то замуж собралась за старика. Да Геракл младше меня всего на один час! На него вешаются все микенские бабы, каждая мечтает залезть к нему в койку. И ты туда же? Там и без тебя очередь. Стыдись равнять себя со всеми. К тому же, герой твой - нищий, вечный должник. Ему важнее всего оружие да кони.
АДМЕТА. Не зли меня, отче, и так ведь лысый.
ЭВРИСФЕЙ. Не смей так разговаривать с царем. Нянька, я царь?
НЯНЬКА. (привычно)Царь-царь. Раньше надо было ее воспитывать.
ЭВРИСФЕЙ. Не учи меня жить, женщина. Посмотри на свою воспитанницу, - она еще на трон Геракла посадит.
АДМЕТА. Не поженишь нас, и посажу.
НЯНЬКА. Ты смотри, царственный, ведь посадит. Твоя кровь. Такая же дурная.
ЭВРИСФЕЙ. (Няньке)Сама - дура. (Адмете) И ты - дура! Геракл женат давно. Внуков куча...
АДМЕТА. Отец...
ЭВРИСФЕЙ (заводясь)
Слышать больше не могу -
Как с ума все посходили!
Вы же моему врагу
Каждый день “Ура!” вопили!
От Геракла нет житья -
Не успеет появиться,
В воздух чепчики летят
И толпой спешат девицы.
Трою он освободил,
дал Приаму власть и силу...
Хоть бы кто его прибил!
Хоть бы он навеки сгинул!
В царстве Авгия покой
И приветливые лица.
Каждый счастлив - ведь герой
От дерьма отмыл столицу!
Ишь - изволит отдыхать,
Много ли ему там надо?...
Мышцы только б накачать,
Провести Олимпиаду!..
НЯНЬКА. Знамо дело: поработал, - отдыхает, культурист зевсов, ненавижу! Девочку мою, кровиночку дурную смущает, - бицепсами накачанными играет (ласкает Адмету, та вырывается)! (Эврисфею)А ты войну с египтянами продул, флот потопил. В городе полно вшивых недовольных солдат, и припасы на исходе. А царедворцы твои воруют, как последние оборванцы. С жиру пухнут, а все равно воруют.
ЭВРИСФЕЙ. (Няньке) Не лезь в государственную политику, сам все знаю. Царь я!
НЯНЬКА. (ворчит)Заладил одно и тоже. Да ты царь только на троне и то, когда я рядом. Со мной-то любой - царем сгодится.
ЭВРИСФЕЙ. Не зли меня, Нянька, я памятливый.
НЯНЬКА. Ты, когда горшок заполнишь, тогда и грозись.
ЭВРИСФЕЙ. (махнул рукой) Что с тобой с дурой говорить.
НЯНЬКА. Дочерью лучше займись. Совсем ума лишилась, - стариком бредит.
АДМЕТА. Это вы - старье - друг друга стоите.
ЭВРИСФЕЙ. Да понимаешь ли ты, дура царственная, - я ненавижу его. Боюсь. Осведомители пыхтят - все напрасно. Гера - богиня - и та бессильна его погубить. И я ничего не могу придумать. Куда его теперь послать? А ты ему на шею бросаешься. Пожалей меня, доченька.
АДМЕТА (раздраженно)Трусливый пень. Все у тебя политика да интересы державы.
Нянька пытается ее удержать.
Адмета вырывается из рук Няньки. Эврисфей пытается ее остановить, но Адмета начинает быстро ходить, как заведенная. Нянька (с рабынями) семенит следом.
К зевсовой матери - все кувырком!
Пень ты трухлявый и скверный, папаша!
Хоть развались, хоть лети все вверх дном,
Хоть в Атлантиду, к прапрадедам нашим!..
Только политика, только прогресс,
Да интересы великой державы!
Люди, титаны, Арес и Гермес...
Мне не нужна ваша низкая слава!
Папа! Ни сердца, ни глаз у тебя!
Я уже все много раз проходила -
В Дельфы к оракулу плавала я,
В жертву баранов богам приносила...
Нянька пытается ее удержать.
Нянька, уйди - на конюшню пойдешь!
В прах рассыпайтесь, Микены и Троя!
Спишь и мечтаешь... Во сне и помрешь!
Буду рожать наяву! От героя!
НЯНЬКА. Выросла наша красавица. Пора и о детях подумать. Этот (стучит Эврисфея по голове) пень рано или поздно (Эврисфей пытается ее ударить) на покой пойдет. Наследник нужен. Смотри, мужиков сколько. Хочешь, мы всех самых лучших созовем. Так в 16 веке Иван Грозный поступит. Могу поподробней разузнать.
АДМЕТА. Оставь себе. Мне только Геракл нужен. И рожать хочу от него. Что вылупился?
ЭВРИСФЕЙ. Дался тебе этот старик. Бесстыдница!
АДМЕТА. Это ты - старик. Не зли меня, старое дерьмо.
ЭВРИСФЕЙ. Как же мне обидно (увидел Няньку). Вон пошла! (Адмете) Что я, не понимаю? Сам любил когда-то. Семья - это совсем другое - это государственная ячейка (увидев, что она собирается возражать). Молчи! Выходи замуж, и люби потом кого хочешь. А муж должен быть законный. Нам о троне заботиться нужно. Подумай, а? (Няньке)Ты еще здесь? Тащи альбом женихов.
НЯНЬКА. Я сейчас, я - мигом! Я их всех в картотеке разложила. Они у меня, миленькие, по ранжиру приклеены: по весу, по цене и по возрасту. Любого попробовать можно. А не понравился - так и прогнать недолго, это мы умеем!
Нянька уходит (танец с рабынями).
ЭВРИСФЕЙ. Геракла услать бы подальше... (не решаетсяпроизнести - куда). А то уже пошли разговоры. Что ты к нему липнешь? Тебя везде грязью поливают. Я утром разбирал доносы - потаскушкой обзывают.
АДМЕТА (кричит) Да это мое дело.
ЭВРИСФЕЙ. Ты же царская дочь.
АДМЕТА. Я не ребенок и могу сама...
ЭВРИСФЕЙ (перебивая)...в постель прыгнуть? Нашла, чем хвалится. Ты газеты почитай: оппозиция посягает на наследственную власть, демократы сбесились, - разложение государства, ошибки руководства, недовольство масс, и про себя почитай, - охладись.
АДМЕТА. Прикажи им заткнуться.
ЭВРИСФЕЙ. Глупая. Вся эта мура скоро надоест, но быдло мясом не корми, дай поговорить про законы. Они референдум решили собрать для выяснения, какой царь лучше. Им уже наплевать на наши социологические исследования.
АДМЕТА. Заглохни, папочка. Мне надоело. На твою политику я только в детстве покупалась. Мне это (показывает на трон)до факела. Геракла отдай!
ЭВРИСФЕЙ.
Выросла, а дурою осталась!
К зеркалу ступай, да поскорее.
Целый день шипела и ругалась,
Как змея! А надо быть добрее!
Свататься к тебе уже не будут.
Видишь – женихов-то разогнали…
Скоро все они тебя забудут,
Пару лет – и поминай как звали!
А Гераклу сколько лет осталось?
Думаешь, старик помрет в героях?
Подвиги его – такая малость!
А ведь я еще ему устрою…
У меня походит он по миру!
Так что, дочь моя, не стоит злиться.
Жаль, убил Лернейскую он Гидру –
Лучше бы на ней ему жениться!
Нет, не будет свадьбы, не позволю -
На Олимпе все меня поддержат!
Надоело спорить мне с тобою.
Все, красотка! Больше нет надежды!
АДМЕТА (устало)Красавица... Да мне бы узбечкой быть, - сидишь себе в парандже, и никто на морду твою не пялится.
Возвращается Нянька с альбомом фотографий.
НЯНЬКА.
Вот они – твои герои…
Эй, родная, не кривись!
Рим, Афины, Спарта, Троя –
Все в альбоме улеглись
Всех сейчас пересчитаю,
Всех по памяти я знаю!
Вот Солон высокородный,
Деньги, слава – все при нем!
Победит кого угодно –
Папа только стал царем,
Говорят, кровищи пролил...
Эх, не жить при нем на воле!
А по весу - вот красавец!
Славный, милый, толстый мой…
Ну и что, что африканец?
Да ведь важный-то какой!
Слон, пожалуй, легче будет!..
Попадаются же люди…
А по возрасту – вот этот:
Тихий и слепой, как крот.
Старикашка – сил уж нету,
И недолго проживет!
Эх, с утра бы до обеда
Обнимать такого деда!
А вот тут – монгольский воин.
Посмотреть – бросает в дрожь!
Говоришь, что недостоин?
Эх, а все же как хорош!
С ним в степи скакать – отрада!..
Вот его тебе и надо!
АДМЕТА. (примирительно)Ладно, отец, ты иди, я подумаю.
Эврисфей уходит. По дороге теряет то парик, то секиру, поднимает одно, другое падает. Державу забыл на троне.
(задумчиво) Бывают же сны... Нянька, а может присниться будущее?
НЯНЬКА. Чего только на этом свете не может быть. Мне вот парень молодой руку во сне поцеловал, так я проснулась и бегом на кухню.
АДМЕТА. А на кухню-то зачем?
НЯНЬКА. Так мне на кухне руку целовали, я и пошла искать, - кто?
АДМЕТА. Ну и глупая же ты, Нянька, нашла?
НЯНЬКА. Да, нет. Одна печаль. Я во сне только макушку запомнила, а на кухне макушки и всех одинаковые - бритые. Ну, я не отступила - допрос учинила.
АДМЕТА (смеется)И кто сознался? (Нянька стыдливо опускает голову)Нет, ты уж выкладывай.
НЯНЬКА. Да, поваренок один, недоросль, сказал, что тренировался на будущее.
АДМЕТА. По шее дала?
НЯНЬКА. Не успела, - утек под стол, а я туда не пролезла. Застряла.
АДМЕТА. (смеется, потом грустно) А мне, Нянька, снилось, что я словно в храме. Перед Гераклом стою. (Нянька воздевает руки) Только это не сам Геракл, а статуя его. Ну, совсем на себя не похож. Я на него смотрю и про кашу говорю...
НЯНЬКА. Про какую еще кашу?
АДМЕТА. Странная каша, не наша каша, - геркулесом называется. Слыхала?
НЯНЬКА (пожимает плечами)Не-а. Это к обеду должно быть, скоро уж подадут. Пойти поторопить?
АДМЕТА. (внимательно разглядывает свои руки, одежду) Сон, Сон... Веселенькое приключение... Надо все хорошенько запомнить! (Няньке) Ладно, давай, Нянька, твоих кандидатов.
НЯНЬКА. Золотко ты наше. Все хороши. И экстерьер, и родословные, и медали. Погляди, может, кто понравится и забудешь своего старца.
Адмета замахивается на Няньку.
АДМЕТА.
Нянька, не надо - ты знаешь его.
Он и могучий, и храбрый, и нежный.
Нет у него ничего своего –
Есть только подвиги, я и надежда.
Он приходил ко мне в девичьих грезах.
А наяву он уходит всегда.
Ох, эти подвиги – женские слезы…
Только ему эти слезы – вода!
Стоит отцу новый подвиг затеять,
Стоит Гераклу, забыв про любовь,
Вспомнить о славе, о войнах, о небе -
Жизнь для меня прекращается вновь.
Любят Геракла кентавры и боги,
Любят спасенные им города.
Я же во сне вижу только дорогу –
Знаю – по ней он уйдет навсегда…
Женщины счастливы, если их дети
Могут сказать про Геракла: “Родной”.
Что ж, я ведь женщина. Значит, на свете
Будет ребенок Геракла – и мой!
НЯНЬКА. Его детей - гераклитов - столько расплодилось, что можно заселить целый город. Пушкинский список - предисловие по сравнению с его описью. Баб этих - считать не пересчитать. А ты забыла, что он убил своих сыновей и брата?
АДМЕТА. Да как же я могу забыть. Счастьем видеть его я обязана этой беде (перелистывает альбом сженихами). Это не женихи, это - их разыскивает патруль. Нянька, откуда ты их выкопала? Ведь это разглядывать - наказание. (Нянька обижена, и не хочет смотреть). А, если замуж? И представить страшно. Надоело.
Бросает альбом, Нянька заботливо поднимает, вытирает подолом - еще пригодится.
НЯНЬКА. (ворчит) Я собирала, вырезала, клеила, гонцов рассылала, платила... И никакой благодарности.
АДМЕТА. Чего ты там ворчишь, Нянька? Мне что делать? Я перестала ходить в храм. Все мои молитвы и жертвы - только для Геракла, - я боюсь, что это станет известно Гере. Я ведь ее жрица. А она ненавидит Геракла.
НЯНЬКА. (в сторону) Я - тоже. (Адмете)Все знают, что она напустила на него безумие, и Геракл служит у нашего царя, чтобы искупить зло. Да будь моя воля, услала бы его подальше... Кровиночка моя, дурная, он же ровесник твоего отца.
АДМЕТА. А мне все равно. Ни счастья, ни удачи я уже не жду.
НЯНЬКА. Дерьмовая штука - любовь. Любишь-любишь, а и нет ничего.
АДМЕТА (рассмеялась)Нянька, ты и любовь помнишь? Может, у тебя и дружок есть?
НЯНЬКА. Не гневи Зевса (воздевает руки вверх). Какая любовь? Я революцию с трудом помню.
АДМЕТА. Хватит прикидываться, не дыми. Ты же была молодой, в счастье верила, на удачу надеялась.
АДМЕТА . Любовь - счастье жизни!
НЯНЬКА. Беда и досада!
АДМЕТА. Я счастлива, Нянька!
НЯНЬКА. Чего ж тебе надо?
АДМЕТА Богатый и бедный –
Лишь к счастью стремится
НЯНЬКА.
Царям и рабам
Лишь во сне оно снится.
Что проку хотеньем
Себя изводить…
Без этого счастья
Так просто прожить!
АДМЕТА. Ты глупая, Нянька,
Ведь счастье – везенье.
Не каждому в жизни
Дается спасенье!
Богатства и знатности
Мало, поверь…
НЯНЬКА. Зачем же ломиться
В открытую дверь?
Ну, в чем твое счастье?
Не уж то в Геракле?
О, боги! Да замуж скорее!
Не так ли?
АДМЕТА. Да, да! За Геракла
Я замуж хотела...
НЯНЬКА. А что ж остальные?
АДМЕТА. Какое мне дело!
НЯНЬКА. Оставь им надежду -
Тебя ведь ославят!
Авось, небеса
Нас тогда не оставят…
АДМЕТА. Пусть в счастье поверят
И с богом идут.
Тогда их любовь
И удача найдут.
НЯНЬКА. Про счастье не скажу, давно было, а про удачу... Тут утром на кухне вояки наши побитые историю рассказали прямо про удачу.
АДМЕТА. Опять пошлятина какая-нибудь. Да ладно, рассказывай.
Берет у Няньки альбом и снова перебирает фотографии.
Входит Эврисфей, идет к забытой державе. Остается после первых слов Няньки.
НЯНЬКА. В далекой Скифии, что на севере - то ли в России, то ли на Украине, в общем, на Кавказе, - лежит таинственная страна амазонок.
АДМЕТА. Кто такие амазонки?
НЯНЬКА. Женщины такие - воительницы. Их потом феминистками обзовут. Да все хрен редьки не слаще. Так вот. Они заливают землю мужской кровью. Оно, может и правильно, но как-то слишком смело. Народившихся мальчишек или убивают сразу, или ломают им руки-ноги.
АДМЕТА. Ужас какой. Зачем?
НЯНЬКА. Мужик им нужен только для продолжения рода. Еще его можно оставить на хозяйстве. Тут - я согласна. Но жестокие они, любят над мужиками издеваться. (в сторону) Тут их любая поддержит! Они, значит, берут его за... горло...
АДМЕТА. (перебивает) Мне хватает наших гадостей. Ты обещала историю про удачу.
НЯНЬКА. А я про что рассказываю. У царицы феминисток, то есть, амазонок - Ипполиты - есть пояс, подарок бога войны. Он всегда приносит удачу. Ипполита надевает его, когда идет сражаться. И, вообще, этот пояс во всем приносит удачу. Наденешь его, - а удача к тебе - хлоп и скачет. Он и есть - главное сокровище амазонок. Только горе тому, кто захочет захватить его силой. Сила на силу - и пояс без силы.
АДМЕТА (заворожено) Если бы у меня был такой пояс, я бы...
ЭВРИСФЕЙ (кричит) Эврика!
АДМЕТА. Чего орем, папаша?
ЭВРИСФЕЙ. Удача! Я его к амазонкам пошлю! Нормальный мужик от такого задания с ума сойдет. Посмотрим, как герой это выдержит. Силой пояс взять нельзя, - правильно я понял, Нянька?
НЯНЬКА. (оторопело) Похоже, так, нельзя.
ЭВРИСФЕЙ. О, боги, нашел! Геракл привык нахрапом, а тут ему и...
АДМЕТА (гневно перебивает) Всему есть предел. Попрошу не выражаться. Нечего Гераклу делать у амазонок. Тоже мне, подвиг нашел, постыдился бы. Где он только валялся, этот подвиг. Отец, ты подлый, но не настолько же.
ЭВРИСФЕЙ (царственно) Молчи, дщерь!
Эврисфей стучит секирой. От неловкого движения парик падает. Царь суетливо нагибается. На помощь спешит Нянька. Совместными усилиями Эврисфей вываливается на пол. Нянька поднимает его. Усаживает на трон. Нахлобучивает парик на голову.
НЯНЬКА. Горе, мое, шумное. Царь должен стать свою помнить (стучит его по животу), а не падать, как мешок с... (Эврисфей замахивается на нее)
АДМЕТА (смеется) Ты цацками-то поменьше стучи. Страха нет, - один грохот.
ЭВРИСФЕЙ (истерично) Не смей так с отцом разговаривать. Я царь! Я царь или не царь? Говори!
Адмета не может ничего сказать от смеха.
Нянька, отвечай!
НЯНЬКА. Спрашивал уже с утра. Царь-царь, кто сомневается? Сам что ли забыл или она? (кивает на Адмету)Так мала, неразумна, дитя родное.
ЭВРИСФЕЙ (издеваясь) Дитя? Да она скоро старой девой станет. Вот!
АДМЕТА (надменно) Да хоть синим чулком. Нет, чулки у нас еще не изобрели. Кончай лаяться, царственный. Куда хочешь посылай Геракла, а к амазонкам, - через мой труп.
Адмета уходит.
НЯНЬКА (бросаясь к Адмете)Что делается, что делается. Детоубийца! Годунов!
ЭВРИСФЕЙ (довольный) Давай-давай, ори громче, а то никто не слышит. Гера! (кричит) Гера! Тут для тебя работа есть. (Няньке) Геракла ко мне!
НЯНЬКА. Сейчас. Я мигом позову культуриста-кашееда.
Нянька уходит.
ЭВРИСФЕЙ. Правильно! К амазонкам его. Ай, да я! Ай да Эврисфей! Пусть эти ведьмы поглядят на него, мускулы его пощупают. Ему их там за год не пе... не справиться. Если сильно перетрудится, так... А, может, в живых оставят. Не-е! Эту ниву - не вспахать! Даже герою не вспахать. Мы здесь похороны пышные устроим, с "Лебединым озером", как полагается. (увлекается)Ну, сначала барабаны погремят. Войска введем. Траур объявим. Героем национальным провозгласим. Присвоим звание Геркулеса. В центре городской площади гробницу соорудим. Нет, обойдется без гробницы, - ему небо обещано. Храм построим с жертвенником, и под Чайковского...
Звучит адажио из "Лебединого озера". Эврисфей плавно кружится по музыку, мечтательно что-то себе представляя. Постепенно "проявляется" цыганская мелодия. И под ее бравурные звуки выходит богиня неба Гера - красивая роковая цыганка.
ГЕРА. Молодец, без меня придумал.
ЭВРИСФЕЙ (польщен) Чья школа.
ГЕРА. Не льсти, мы - боги - этого не любим.
ЭВРИСФЕЙ. Прости, о несравненнейшая из богинь.
ГЕРА (довольная)
Мне понравилась твоя идея.
Вот что, царь - ты должен понимать:
Боги просто знают Эврисфея –
А заставлю – будут уважать!
Для Геракла лучше нет работы.
Пояс амазонки – вот трофей!
Только я ведь знаю – отчего-то
Ты его боишься, Эврисфей!..
Бабами проверить - это славно.
Это будет зрелище по мне!
Пусть Геракл и все его мужланы
Сил лишатся на такой войне!
Не дождется царства Зевс для сына,
Хоть в Аид сойду - не допущу!..
Мерзкая и грубая скотина…
Ну а я и мужу отомщу…
Царь богов? Распутник он бесстыжий!
И сынок в него. Когда я сплю -
Я во сне Геракла ненавижу!
Да и мужа, в общем, лишь терплю…
На последних словах входит Геракл. Гера, заметив его, умолкает, как ни в чем ни бывало.
ГЕРАКЛ (почтительно)О, величественнейшая из богинь. Ты опять обращаешь на меня внимание. С благоговением внимаю тебе.
ГЕРА. Ты свой юмор-то побереги для гастролей в провинции. (Эврисфею) Я пошла, в гостинице надо номер сдать, - чего переплачивать, суточные сэкономлю. Чемодан собрать и ... бывайте!
Гера уходит под цыганскую мелодию. Эврисфей пытается изобразить что-то "горячее" и натыкается на трон.
ГЕРАКЛ. (невозмутимо). Приветствую тебя, царь Микен, Эврисфей!
ЭВРИСФЕЙ. (нервно)Да, Геракл, привет тебе. К чему церемонии. Давай, попросту. Чем занимаешься?
ГЕРАКЛ. (поигрывая палицей)
Дел достойных нет в Микенах,
Все свершенья позади.
Я тупею, как полено…
ЭВРИСФЕЙ.
Знать бы, что там, впереди…
ГЕРАКЛ.
Знаешь, к Играм Олимпийским
По утрам готовлюсь я.
Бегаю, метаю диски…
ЭВРИСФЕЙ.
Потный, грязный как свинья
ГЕРАКЛ. Я придумал эти игры -
Стал истории творцом.
Воины мои, как тигры!
ЭВРИСФЕЙ. (злобно) Не ударят в грязь лицом!..
ГЕРАКЛ. Я тут новую систему
Ввел во вверенных войсках
Днем мы бегаем по стенам…
ЭВРИСФЕЙ. Ночью – прячемся в кустах!..
ГЕРАКЛ. Все обвешаны железом,
Все в строю – к плечу плечом.
Дуться, хныкать – бесполезно!
ЭВРИСФЕЙ. Им и голод нипочем…
ГЕРАКЛ. А биограф персональный
Вечером ко мне придет.
Все запишет досконально…
ЭВРИСФЕЙ. И везде, подлец, соврет!
ГЕРАКЛ. Такие вот дела.
ЭВРИСФЕЙ. Ну вот и хорошо. Значит, и ты сам, и войско твое в форме. Кончайте разминку, - есть работа для настоящих мужчин.
Эврисфей взмахнул руками, держава и секира упали. Он опускается, подбирает, а они все равно падают. Кричит.
Нянька! Где Нянька?
Выбегает Нянька, тоже опускается, чтобы поднять, и они стукаются лбами. Эврисфей отталкивает Няньку и придерживает парик. Нянька пытается ему отдать, а он - забрать символы царской власти, - никак не поделят.
НЯНЬКА. Да, отдай, безрукий! Ни одеться не можешь (натягивает на него парик), ни царствовать (сует в руки символывласти).
ЭВРИСФЕЙ. Молчи, карга!
НЯНЬКА. На себя посмотри, когда всех разгонишь! Воин перед тобой! Стоит, приказа ждет, а ты со старухой препираешься!
ЭВРИСФЕЙ. (отталкивает Няньку) Что скажешь, Геракл?
ГЕРАКЛ. Отлично! Ребята обрадуются, а то в городе им скучно, да и женщин мало...
ЭВРИСФЕЙ. Вот-вот. Будет, все будет. Мы, Эврисфей, царь Микен, велим тебе, Геракл, послужить во славу отечеству. Немедленно отправляйтесь - не понял точно - то ли Скифия, то ли Россия, то ли Украина, - сам уточни в канцелярии...
ГЕРАКЛ (перебивая) Ура царю! Загранка!
ЭВРИСФЕЙ. Да, это ответственная заграничная командировка. Конвертируемую валюту - в ограниченном количестве - получишь в бухгалтерии.
Геракл срывается с места и бежит. Нянька толкает царя.
НЯНЬКА. А слово царское, суровое забыл сказать?
ЭВРИСФЕЙ. (орет) Назад! (откашливается, обычнымголосом) В походе не ронять... в общем, все, что не падает - не ронять. И добыть волшебный пояс царицы амазонок Ипполиты. Да, к амазонкам посылаю. Общий привет! Теперь свободен! (Няньке)Так?
НЯНЬКА. Молодец! Можешь, когда хочешь.
Эврисфей и Нянька уходят. Нянька гладит Эврисфея по голове. Он отдает Няньке державу и секиру, а сам придерживает парик. Старается идти гордо.
ГЕРАКЛ (удручен) О, Зевс, позор-то какой. Воевать с женщинами. Вот это унижение, так унижение.
Входит Адмета, бросается к Гераклу.
ГЕРАКЛ.
Адмета, боги, Зевс!.. Я все теперь могу,
Готов на подвиги, но это – просто низко…
Такой войны не пожелаешь и врагу -
Сражаться с бабами героям олимпийским!
АДМЕТА.
Не вешай голову, герой ты мой седой!..
Уж сколько подвигов! Теперь грядет девятый.
(Внимательно смотрит на него.)
Послушай, милый, этот сон - твой или мой?
Мы здесь, в Микенах? Или были здесь когда-то?
ГЕРАКЛ. Какой там сон – сплошная мука и позор!
АДМЕТА. Ах, почему я молода? За что со мною
Судьба ведет такой тяжелый разговор…
ГЕРАКЛ. Не мучь себя! Ты встретишь своего героя.
АДМЕТА. Ты мой герой, Геракл, и я тебя люблю.
ГЕРАКЛ. Адмета, девочка, ведь ты еще ребенок!..
АДМЕТА. Ты был в покоях, там, где без тебя я сплю?
Я не дитя – и старых нет уже пеленок!
ГЕРАКЛ. Не надо так, Адмета, детка, погоди!
Ты молода, знатна… Так отчего ж ты злишься?
Да я ровесник Эврисфею, погляди -
Ведь ты, красавица, мне в дочери годишься!
Вокруг дворца толпою ходят кавалеры...
АДМЕТА. Лишь нет Геракла! Видно, в жены не гожусь.
Кто я тебе, герой - мегера иль гетера?
Я поняла тебя, Геракл, - ты просто трус!
ГЕРАКЛ (обрадованно меняет тему)Ну, конечно, трус. Только зачем Эврисфею этот пояс?
АДМЕТА. А все остальное ему зачем? Мочи много, - вот она и бьет в голову. А будут говорить, что это моя прихоть.
ГЕРАКЛ. Как же это - с женщинами драться? Я все-таки герой, а не поганец.
АДМЕТА. В этом-то вся подлость отца и состоит. Ты привык воевать. Твое нормальное состояние - бой. А этот пояс силой не взять. Я не поняла: то ли пояс перестанет быть волшебным, то ли сам силу потеряешь.
ГЕРАКЛ. А как же иначе взять то, что тебе не принадлежит?
АДМЕТА. Ты же хитрый, придумай! Геракл, я...(пытается его обнять)
ГЕРАКЛ. (быстро) Сон, ты говоришь - сон. Меня замучили в последнее время сны. Странные какие-то, тяжелые. Словно мне судьбой предначертано прожить не свою жизнь. Вернее, не так. То есть, я проживу жизнь, но не для себя. Для себя живут люди. А я - герой. Удел героя - невозможность жить для себя. Так было в моем сне. А в твоем?
АДМЕТА. (испуганно) В моем?
ГЕРАКЛ. Или мы видели один сон?
АДМЕТА. Тогда в каком мы сне? В моем или в твоем? Да и во сне ли мы.
Адмета пытается приблизиться, но Геракл держит ее нарасстоянии руки.
ГЕРАКЛ. Ладно, девочка. Надо просыпаться. Приказы не обсуждают. Попробую добыть тебе чужую игрушку. Прощай! Иди к себе. И спи спокойно.
Адмета медленно обходит Геракла. Гладит его по голове, смотрит на свои руки. - то ли сон, то ли явь, - и уходит. Геракл наблюдает за ней, потом кричит
Воины мои!
Входят Тесей и Филоктет
Славные мои, друзья-товарищи! Придумал Эврисфей гнусное унижение, позор...
ТЕСЕЙ. (перебивая) Слышали уже. Почему позор? Там ведь целое царство баб! Навоюемся!
ФИЛОКТЕТ. Навоюешься, смелый, - да они как мужика словят, так и нет мужика.
ТЕСЕЙ. Как это - нет?
ФИЛОКТЕТ. А вот так, - чик-чирик (показывает - как)
ТЕСЕЙ. Не так все страшно, на этот случай природа постаралась, - у них болезни бывают.
ГЕРАКЛ. (удивленно)Какие еще болезни?
ТЕСЕЙ. (довольный, осведомленно).Ну, разные, женские-неженские, заразные и головная боль.
ФИЛОКТЕТ. (снисходительно)Знаток. Какое первейшее средство от головной боли, знаешь?
ТЕСЕЙ. Анальгин, так нет его в аптеке.
ФИЛОКТЕТ. Крутой ты, малый. (внушительно)Лучшее средство от головной боли - я!
Неприлично смеются с Гераклом.
ТЕСЕЙ. (обиженно) Как это - ты? У меня вечно голова болит, а ты молчал?
ФИЛОКТЕТ
Женщины! Слушая эти слова,
По сторонам не глядите:
Если у вас заболит голова –
Все к Филоктету спешите!
Вылечит всех Филоктет-эскулап -
Метод веками проверен!
Всех исцеляем – и девок, и баб!
ТЕСЕЙ (недоверчиво)
Ты абсолютно уверен?
Как же страдает твоя голова!..
ФИЛОКТЕТ.
Что? Голова? Вот мальчишка!
Высечь тебя за такие слова
Было бы вовсе не слишком!
Паспорт-то есть у тебя или нет?
Сколько годочков? Двенадцать?
ТЕСЕЙ. (возмущенно) Я вызываю тебя, Филоктет! Все, прекрати издеваться!
ГЕРАКЛ. Хватит, ребята! Должны вы понять –
С бабами драться опасно.
Может, стратегию будем мы знать,
Тактику выучим классно,
Боль головную сумеем прогнать,
Мир сокрушим сапогами…
Только побед нам вовек не видать,
Если не будем друзьями.
ВМЕСТЕ. Вместе леченье пойдет веселей
Ссориться больше не будем!
Эй, амазонка! Вина не жалей!
Знай: мужики – это люди!
Входит Нянька с бутылкой коньяка. (За ней семенят рабыни)
НЯНЬКА. Мальчики! Это как же! Без благословения хотите уйти. Дороги не будет. Сядем, на посошок примем. Поцелуемся.
ГЕРАКЛ (раздраженно) Мы на работе, Нянька.
НЯНЬКА. Ладно, герой. (достает походныестаканчики)Мы уважаем чужие причуды, но в Микенах полно виноградников, и отродясь сухого закона никто не принимал. Не нарушай вековой устав. Посошок, - он во все времена - посошок. Да и что тут, (разливает) так, просто баловство.
ГЕРАКЛ. Хорошо, Нянька. Это я так, с горя. Придумал нам царь гнусную погань, - с бабами сражаться. Их любить надо, а мы драться полезем. Ладно, завтра думать будем (Няньке)Разливай. .
ТЕСЕЙ. А чем закусим?
ФИЛОКТЕТ. Герои не закусывают.
ГЕРАКЛ. Как всегда - залаем.
НЯНЬКА. Я - не герой (вытаскивает соленый огурец).
Все дружно пьют, громко кричат и танцуют.
2 действие
Текст
В момент своей смерти Геракл был поднят прямо с погребального костра в воздух в колеснице и стал одним из 12 богов Олимпа. Так герой, человек и сын божий - сам стал богом.
Дворец Ипполиты. Суровая обстановка военной стоянки. Большой стол с телефонами. Развешано оружие. За столом - Ипполита - красивая молодая женщина в черной военной форме. Входит Антиона. Речь их груба и отрывиста.
АНТИОНА. Вызывали?
ИППОЛИТА. К чему белое платье снится?
АНТИОНА. Простое?
ИППОЛИТА. Со свадебной фатой.
АНТИОНА. К войне, слава Зевсу (воздевает руки).
ИППОЛИТА. Ладно. Текст готов?
АНТИОНА. Вот (достает бумагу).
ИППОЛИТА. Читай.
АНТИОНА. (громко, чеканно) Заявление для прессы.
Мы - жительницы свободной Амазонии выражаем протест по поводу очередного нарушения прав человека. Придуманные Гераклом Олимпийские игры вновь намечено провести без участия женщин. Амазонки считают своим долгом продолжение борьбы против дискриминации женщин. Последовательные действия по реабилитации прав человека не только для мужчин вынуждают нас провести открытые Олимпийские игры для всех - и мужчин, и женщин. Приглашаем желающих принять участие в соревнованиях. Для согласования сроков приглашаются также средства массовой информации и борзописцы всех царств.
ИППОЛИТА. Хорошо. Добавить условия для участников. Подписываю сегодняшним числом. (подписывает). Размножить и разослать. Они думают, что нам нужна только утренняя гимнастика и ночная акробатика. Наши военные успехи их еще не убедили.
АНТИОНА. Гераклу будем посылать приглашение?
ИППОЛИТА. А ему-то зачем?
АНТИОНА. (извинительно) Как основателю проекта.
ИППОЛИТА. А это идея (снова читает Заявление). Я подумаю. Интересно, как прошел вчерашний праздник.
АНТИОНА. Все жалели, что царица была занята. Мы танцевали, распределяли пленных ...
ИППОЛИТА. Кого принесли в жертву?
АНТИОНА. Жирного. С серьгой в ухе и с крашенным чубом.
ИППОЛИТА. Умницы. Жертва должна быть большая, от нее крови больше. А от крови хлеб лучше растет. Вы должны помнить, мужик - он культовый предмет.
АНТИОНА. (чеканно, в стойке) Мы свято чтим заветы наших матерей.
ИППОЛИТА. Ну-ну, будет. Олимпийская форма готова?
Антиона снимает верхний плащ и оказывается в олимпийской форме. Она прохаживается, как на подиуме перед царицей под маршеобразную мелодию, виляя бедрами. Ипполита рассматривает форму, изучает ткань, фасон.
Я довольна. Надо добавить еще больше красного цвета, чтобы в глазах рябило и пугало противников. Иди, пусть все готовятся.
Антиона уходит. Ипполита открывает медальон, который висит на шее, и рассматривает чей-то портрет.
(мягко) Скорее бы ночь. Мне белый цвет к лицу. Хоть во сне поношу. (кричит) Антиона!
Вбегает Антиона.
АНТИОНА. Царственная...
ИППОЛИТА (перебивает)Принеси мне Петрарку.
АНТИОНА. (от неожиданности)Так он еще не родился. (придя в себя) А с чего это царицу на лирику потянуло?
ИППОЛИТА. (грубо)С каких это пор царица должна давать отчет.
АНТИОНА (испугано и услужливо) Я не хотела... виновата... Тут ... здесь...
ИППОЛИТА. (нетерпеливо) Не мямли, говори кратко и отчетливо.
АНТИОНА. Есть (становится в стойку, и отчетливо, по-военному рапортует). Явился Геракл с войском. Раскинул привал у ворот. Гонец передал просьбу Геракла о приеме по срочному делу (протягивает грамоту).
ИППОЛИТА. (берет грамоту, но смотрит намедальон, как бы про себя)Вот и не верь после этого снам. Стоит вспомнить, как и вот он - сам пришел. (Антионе) Отставить Петрарку. Чего надо Гераклу? Война?
АНТИОНА. (пожимает плечами) На объявление войны не похоже. Велено передать, что говорить будут только с царицей. Прислали в дар драгоценные украшения. (презрительно) Они думают, что мы обыкновенные бабы.
ИППОЛИТА. (задумчиво)Значит, они с миром явились, открыто. Только Геракл - хитрый. Он просто так по земле не ходит. Ладно, мы еще померяемся силой. Зови!
Антиона уходит. Ипполита садится за стол, выбирая позу. Входит Геракл.
ГЕРАКЛ. (с изумлением смотрит на Ипполиту, явно восхищен)Ты прекрасней, чем в моих снах.
ИППОЛИТА (сбитая с толку) Я тебе снилась?
ГЕРАКЛ. Прости. (вспомнив этикет) Приветствую тебя, о воинственная Ипполита. Много слышал о тебе и о твоих успехах. Мой поход...
ИППОЛИТА. (перебивает)Так хорошо начал. От Микен до нас путь неближний. Ты не с прогулки заглянул. У нас с мужчинами нет мира. Что же привело тебя сюда? Давай по делу.
ГЕРАКЛ. По делу? Ладно. Дело у меня к тебе странное. Расскажи о своем поясе.
ИППОЛИТА. (удивлена) О поясе? Зачем тебе это. Пояс - женский. (с иронией)Что, очередной подвиг связан с моим поясом.
ГЕРАКЛ (просто). Да разве это подвиг. Расскажи, пожалуйста.
ИППОЛИТА. (воинственно)
Мне нечего скрывать,
Посланец Эврисфея.
Что, пояс показать?
Давай, гляди смелее!
Гляди в последний раз –
Мой пояс – это слава!
Мой пояс – как алмаз,
А я – его оправа…
Любуйся, трепещи –
Руками лишь не трогай.
Чтоб подвиг совершить
Иди другой дорогой!
Пришел его забрать?
Не быть тебе пророком!
Его нельзя отнять –
Испортишь ненароком!
Чтоб подвиг совершить,
Непросто все устроить -
Я пояс подарить
Сама должна герою.
ГЕРАКЛ. Знаю. Потому и в растерянности. Я должен его принести в Микены, но не хочу лишать тебя силы, - герои не воюют с женщинами.
ИППОЛИТА (иронично)
Да, в переделку попал наш храбрец
ГЕРАКЛ. Что ж, помоги. Сделай щедрый подарок.
ИППОЛИТА. Пояс тебе подарить? Молодец!
Я подарю тебе свечки огарок,
Конскую сбрую, звериную шкуру…
Пояс ты просишь, наверное, сдуру!
Ты понимаешь, куда ты попал?
ГЕРАКЛ. Кажется, к женщинам... Впрочем, не знаю.
Гидра, Медуза, Сизиф и Тантал…
Женщины вы иль звериная стая? Видно, вы долго и тяжко болели.
Странно, что все еще не околели!
ИППОЛИТА. Нет, ты безумен! Достоин тюрьмы!
Что-то твой ум легендарный не виден!
Мы одиноки! Озлоблены мы
И потому мужиков ненавидим!
Эй, полубог, раб царя Эврисфея!
Если помрешь – я тебя пожалею!
Входит Антиона.
ГЕРАКЛ. Мужчины любят женщин, каждый мужчина - он чей-то муж.
Мы веками эмоции прячем.
Оттого мы сильней всех врагов.
Мы не стонем, не ноем, не плачем
И поэтому кое-что значим
В нашем мире, где нет мужиков
Амазонки давно уж восстали
Против бывших хозяев - мужчин.
Мы хотим, чтоб мужчины узнали –
Мы живем без тоски и печали
Потому, что для них нет причин.
Пусть они кем хотят помыкают,
Пусть командуют женам: “Молчать!”
Повстречаются с нами – узнают,
Как несчастные жены страдают –
Только мы их заставим страдать!
ГЕРАКЛ. (удивленно) Вы это всерьез? Я тоже всегда защищаю справедливость и борюсь со злом. Какое же зло вы нашли в мужчинах?
ИППОЛИТА. Антиона, дай кодекс. (Антиона берет со столакнигу и подает Ипполите, Ипполита листает книгу.) Вот, здесь. (Антионе)Читай!
АНТИОНА. (заученно) Мы веками сдерживаем свои эмоции. Мы - амазонки - восстали против хозяина - мужчины. Веками женщиной помыкают, ей указывают место у ноги. Ею пользуются!
ГЕРАКЛ. (искренне)Но это так приятно, то есть, я хотел сказать, когда взаимно, ну, когда договоришься.
ИППОЛИТА. Это не так смешно, как тебе кажется. Теперь мы тоже хотим пользоваться. И наш протест - это гнев раба против господина. А то ведь мы для вас или глупые, или - нечистые. Но мы - люди, такие же, как и вы. И до тех пор, пока мужчины не поймут, что мы с ними равны, - мы будем их уничтожать.
ГЕРАКЛ. Слава Зевсу, я сражаюсь за равенство мужчин, но не против женщин. И не желаю ни малейшего ущерба никому. Я веду бой против варварства, против тирании, против несправедливости, - так велит мне мой небесный отец. Никогда, поверь мне, пожалуйста, я не выяснял, кто главней - мужчина или женщина. Мы ведь не может друг без друга, и в этом мы равны. Да и Зевсу не нужны человеческие жертвы, хватит хлеба и вина.
ИППОЛИТА. Ну, прямо посол мира. (Антионе) Учись держать стойку.
ГЕРАКЛ. Ипполита, мне 50 лет. Где-то бегают уже мои внуки. Я огрубел в походах, устал от унизительной службы, да и старость на пороге. А в детстве мечтал о счастье.
ИППОЛИТА. Что я слышу? У тебя судьба героя, терпи.
ГЕРАКЛ.
Судьба, говоришь ты? Да это все сказки!
Всегда тяготился я силой своей.
Ребенком тепла мне хотелось и ласки,
А люди меня обходили с опаской -
Ведь я был сильней всех людей и зверей.
Я думал, вот вырасту, встречу подругу,
Мы с ней будем нежно друг друга любить,
Родится сынок, станет верным мне другом,
Мужчиною будет, забыв про недуги,
И с ним на охоту мы будем ходить.
Родится и дочка, вся в мать – радость наша!
И нет ничего драгоценней семьи.
О счастье мечтал я, о жизни домашней,
О том, чтобы дом мой был – полная чаша,
Жена, сын и дочь – вот богатства мои.
ИППОЛИТА. (Антионе)Иди и подготовь наше заявление. Да, и распорядись о приеме.
Антиона уходит.
Продолжай, Геракл.
ГЕРАКЛ. И вот я не знаю, сколько у меня детей. Меня любят женщины. Я ничего для этого не делаю. Поначалу заводило: внимание, уважение, обожание. Это теперь я понимаю, что был игрушкой - большой необычной игрушкой, которой всем хотелось попользоваться, поиграть. Мной пользуются. Но какое это имеет ко мне отношение? Вот ты смотришь сейчас мне в глаза. А я безумно боюсь, что ты скажешь: "Уже поздно, пойдем в спальню".
ИППОЛИТА. (мягко) Я даже не думала об этом.
ГЕРАКЛ. Ты прости, я не хотел тебя обидеть.
ИППОЛИТА. Меня воспитывали так, что ни один мужчина не может меня обидеть.
Возвращается Антиона с Тесеем. Раздраженно.
Ну, что еще случилось?
АНТИОНА. В приемной ждут служительницы жертвенного обряда. Вы должны определить приношение богам по случаю прихода Геракла.
ИППОЛИТА. Хорошо, мы идем. А вы пока обсудите праздничное меню.
Ипполита и Геракл уходят.
ТЕСЕЙ. (простодушно) А чего его обсуждать? Побольше вина и мяса, - вот и все меню.
АНТИОНА. (иронично)Ты во дворце царицы амазонок, а не в походной кухне.
ТЕСЕЙ.
Люблю я походную кухню -
Быстрее и проще жевать!
Не надо ни думать, ни нюхать,
Не нужно мечтать и страдать.
И чтоб никаких церемоний!
Долой этикет-политес!
К обеду проснутся гормоны -
Вот это и будет прогресс!
Чем больше калорий, тем лучше.
Была б натуральной еда.
Попроще, побольше, погуще -
Не будет проблем никогда!
Овес – чтоб работал желудок,
Для мускулов - нужен белок,
И выпить, конечно, не худо -
Чтоб тонус всегда был высок!
АНТИОНА. Какого цвета?
ТЕСЕЙ. Что, тонус?
АНТИОНА. Вино к белкам. Какого цвета вино подают к мясу в вашей походной кухне?
ТЕСЕЙ. Мне все равно. Какое есть, такое и пьем. Лишь бы градусы были, чтобы кровь играла.
АНТИОНА. А у тебя кровь только от градусов играет?
ТЕСЕЙ. Ну, почему же. Если красавица подходящая (подходит ближе)...
АНТИОНА. (воинственно)У нас с этим просто: ручки-ножки пополам и к кастрюлям.
ТЕСЕЙ.(игриво)Где кастрюли, там и подушки рядом.
АНТИОНА. (наставительно) Подушки взбивать - мужское дело.
ТЕСЕЙ. Я не гордый, если надо, - справлюсь и с подушками, даже приемчик один знаю.
АНТИОНА. (заинтересованно)Какой приемчик?
ТЕСЕЙ. Подушку, ее можно взбивать по-разному, но я открыл новый способ: ляжешь - не встанешь.
АНТИОНА. (догадываясь, показывает вниз)На тот свет? Так это не тайна.
ТЕСЕЙ. Нет. На такой подушке снятся необыкновенные сны - пророческие. В прошлом походе, я одной... ну, в общем, тоже секретарше, взбивал подушки, - так теперь она сама - царица!
АНТИОНА. Врешь!
ТЕСЕЙ. Чистая правда, чтоб мне к Харону провалиться на этом месте! (боязливо смотрит себе под ноги)Пронесло! Вот так!
АНТИОНА. (решительно) А ну, пошли, покажешь!
Идут к кулисам. Тесей пытается обнять ее за талию, но не успевает. Навстречу им выходят Ипполита и Геракл.
ИППОЛИТА. Согласовали меню?
АНТИОНА. (нерешительно) Мы...
ТЕСЕЙ. (перебивает) Осталось уточнить некоторые детали. (смотрит на Антиону)На месте.
Уходят, обнимаясь.
ИППОЛИТА. Что это с ними?
ГЕРАКЛ. (догадываясь)Стратегия в стадии тактики.
ИППОЛИТА. Интересно. Но, если говорить серьезно, то мы ведь не просто ненавидим мужчин. Мы их презираем. Нас учили, что они грязные разнузданные животные. Их желания - это низменные инстинкты. А женщина для них - лишь способ продлить себя.
ГЕРАКЛ. А это недалеко от истины, к сожалению.
ИППОЛИТА.
Нам внушали, что любовь - это слабость.
Что мужчины помыкают любовью.
Да, для женщины любовь – это радость,
Но еще - огромный вред для здоровья.
Потому всегда велят наши жрицы
Нам мужчин своих менять интенсивно.
Это – свыше! Говорю, как царица.
Хоть порою это очень противно…
Потому мужчин мы в жертву приносим,
Хоть любовь нам в этом очень мешает.
Заманить в постель, убить, в реку бросить -
Амазонская политика злая...
Ну а коль увидим жалость к мужчине,
Амазонку мы накажем жестоко.
Не спасут ее ни ум, ни седины.
Так учили нас! Чтоб око за око!
ГЕРАКЛ. Почему ты все время говоришь: "Учили, внушали?"
Ведь у тебя есть своя голова и своя душа. Неужели тебе никогда не хотелось любви? Как же ты живешь с такой лютой ненавистью? Почему?
ИППОЛИТА. Мы привыкли говорить: "Мы". Это единственная возможность не быть несчастными, брошенными, нелюбимыми.
ГЕРАКЛ. Всегда и у всех бывает такое. Взаимность - настоящая редкость.
ИППОЛИТА. Наши жрицы защищают нас от обмана, они стараются с детства заменять ожидания несбыточного ненавистью и страхом. Нас учили наблюдать за врагом, искать его слабые стороны. А я маленькая любила наблюдать за животными, - как они берегут и любят свое потомство. Играют, охотятся, когда хотят есть. Живут просто. Приходит время, - любят, потом рожают, потом умирают.
ГЕРАКЛ. Они живут просто. Нападают и защищаются только при необходимости.
ИППОЛИТА. Да, их жизнь более осмысленна, чем наша. Получается, что мы все время за других думаем и принимаем решения.
ГЕРАКЛ. И начинаем бороться за свои права.
ИППОЛИТА. Если бы. Мы боремся за то, что считаем своими правами.
ГЕРАКЛ. Знаешь, есть меня богаче – есть в Микенах, есть и в Трое.
ИППОЛИТА. Что ж, отнять у них богатство – не проблема для героя.
ГЕРАКЛ. Посчастливее меня в любой стране пастух найдется.
ИППОЛИТА. Колдуна наймем – и счастье в тот же миг переведется.
ГЕРАКЛ. А соседняя земля моей уж точно плодородней!
ИППОЛИТА. Завоюем или выжжем – как богам будет угодней.
ГЕРАКЛ. Для чего же нужно строить жизнь ужасную такую?
ИППОЛИТА. Чтоб привлечь вниманье самки, лишь животные воюют!
Раз в году самцы дерутся, после – семьями живут.
Так во всем животном мире – в море, в небе, там и тут.
Человек же постоянно в состоянии войны.
Для нее ему особые причины не нужны.
ГЕРАКЛ. Боги научили нас думать и чувствовать, а мы ведем себя, как звери.
ИППОЛИТА. Но должен же быть выход.
ГЕРАКЛ. Наверно, я всегда там, где-то внутри, это знал. Так вышло, - у меня ведь нет друзей. И не было никогда.
ИППОЛИТА. У меня тоже. Царица не имеет права на подруг по нашему кодексу.
ГЕРАКЛ. Были собутыльники, сотрапезники, соратники одним словом. Только изредка, во сне...
Знаешь, я очень люблю свои сны.
В них всегда радости много и света.
Даже ночами сиянье луны
Все озаряет – и счастье ждет где-то…
На гору я поднимался во сне –
Там, наверху, воздух чистый и нежный,
Ласково солнце горит в вышине,
Смотришь вокруг – оживают надежды…
Люди во сне, словно боги, прекрасны,
Дарят друг другу цветы и улыбки…
Ты – как из сна моего, словно сказка,
Ты – как надежда. Мой сон – не ошибка!
ИППОЛИТА. (протягивает ему медальон) Посмотри.
ГЕРАКЛ. Это же я!
ИППОЛИТА. Очень давно я нашла этот медальон в куче трофеев. Тогда я еще не была царицей. Я слушала жриц и учила, что надо делать с мужчинами, а ночами смотрела на твое лицо и плакала. Теперь я понимаю, почему плакала. Твое лицо на медальоне было лицом человека, с которым хотелось прожить всю жизнь. У нас это запрещено, но я всегда хотела иметь семью. Чтобы можно было рожать и воспитывать собственных детей. И быть счастливой.
ГЕРАКЛ. Женщина должна быть любимой.
ИППОЛИТА. Никогда не думала, что можно радоваться, глядя в глаза мужчины. (берет его за руки) Твои шершавые ладони для меня сейчас мягче меха рыси. Я могу опустить в них свое лицо.
ГЕРАКЛ. Мне стыдно. Мои руки не знали никогда крема и масла, а твоя кожа заставила мою кровь бегать со скоростью летящей стрелы. Я знал много женщин. Но только сейчас чувствую, как гудит моя кровь.
ИППОЛИТА. Хочу назвать тебя ласковым словом, но не знаю слов таких.
ГЕРАКЛ. Не гневайся, я подскажу тебе. Наши женщины говорят - дорогой, милый, любимый.
ИППОЛИТА. И ты не гневайся, я не стану повторять слова ваших женщин. Ты сейчас мой. И слова я отыщу для тебя мои. (пробует)Быстроногий, непобедимый. Нет, не то.
ГЕРАКЛ. Не мучайся, любимая. Ты женщина. В тебе столько мягкости и нежности, ты все равно придешь к старым словам, которые говорят все любимые.
ИППОЛИТА. Не буду спорить. Ты покорил меня или укротил?
ГЕРАКЛ. Я полюбил тебя, как только увидел. Там на горе, ну, из моего сна, я тебя уже видел. И смотрел на твою гордую голову, и ласкал твою гибкую шею и целовал эти сочные губы. (наклоняется к Ипполите ицелует ее).
ИППОЛИТА. Почему-то воздуха мне мало!
ГЕРАКЛ. Это оттого, что непривычно.
ИППОЛИТА.
Слов таких я в жизни не слыхала -
Слов простых и тайных, необычных…
Я готова лук отдать и стрелы,
Лишь бы нежность сохранить с собою.
Ах, герой, ну что ж теперь мне делать -
Стыдно мне и хорошо, не скрою.
ГЕРАКЛ.
Я не смел подумать… Ты - царица,
Я же – как солдатик оловянный.
ИППОЛИТА. Буду я хорошей ученицей…
ГЕРАКЛ. Научу всему – любовь желанна!
ГЕРАКЛ. А ты обворожительна и неотразима. (вспоминая)Знаешь, в том сне я нашел что-то прекрасное и что-то очень важное потерял. Прекрасное я сейчас нашел. Что же я потеряю?
ИППОЛИТА. Время ли думать сейчас о потерях.
ГЕРАКЛ. Я совершил столько подвигов по приказу. Я думал сила - это сила! Теперь я хочу быть сильным для тебя, чтобы тебе было хорошо. Мне нужна твоя любовь. Чего ты хочешь, любимая?
ИППОЛИТА. Что ты дарил своим женщинам?
ГЕРАКЛ. Ничего и все.
ИППОЛИТА. Все у меня уже есть. Есть города, власть, драгоценности.
ГЕРАКЛ. Я ведь нищий. Я могу подарить только то, что имею сам, - этот вечер, эти звезды, улыбку твоего будущего ребенка.
ИППОЛИТА. Я только женщина. Подари мне себя.
ГЕРАКЛ. (оглушен) Себя?
Ипполита и Геракл уходят, медленно танцуя. Она снимает с него доспехи, он - с нее перевязь с кинжалом. С противоположной стороны появляются Тесей и Филоктет.
ТЕСЕЙ. (восхищенно)
Вот это класс, дружок! Вот это бабы!
Тут с каждой можно подвиг совершить.
В Микенах с этим делом нынче слабо,
Там даже не успеешь нагрешить –
ФИЛОКТЕТ.
Пока уговоришь, пока дождешься…
Нет, здесь совсем другая карусель:
Захочешь – раз пятнадцать обернешься!
Тут надо при себе иметь постель….
ТЕСЕЙ.
Таких бы в азиатские бордели!
Они бы по двойной цене пошли.
Микенские и правда надоели,
А с этой побежишь на край земли!
ФИЛОКТЕТ.
Экзотика – отличная приправа!
Фигурки - будет рад любой мужик!
Но все ж о них идет дурная слава -
Остерегаться надо – риск велик!..
Тесей и Филоктет громко смеются, имея ввиду что-то явно неприличное.
ТЕСЕЙ. Такую бабу укротить! Хотя здесь все - бешеные.(осматривает и поправляет свой костюм) Но сама Ипполита - всех подвигов подвиг!
ФИЛОКТЕТ. Да ты никак завидуешь Гераклу.
ТЕСЕЙ. Ты видел, как она улыбается.
ФИЛОКТЕТ. Я видел другое. Поверь моему опыту, так улыбаются настоящие женщины. Я бы взял такую в жены. Она до гроба будет верна.
ТЕСЕЙ. Ты это серьезно? Она же пошла с Гераклом.
ФИЛОКТЕТ. Я это серьезно, так серьезно, как то, что тебе придется проглотить очень много таблеток от головной боли пока поймешь это.
ТЕСЕЙ. (обиженно)Хватит считать меня мальчишкой, я уже успел...
Входит Антиона.
ФИЛОКТЕТ. Но ты же не девчонка?
АНТИОНА. Это у вас спор или ...
ФИЛОКТЕТ. (резко)Не мешайся, женщина, когда мужчины разговаривают.
АНТИОНА. (задиристо) Эй, герои! Похоже, вы настоящих женщин еще не видели. Ты, старик, лучше молчи, а то ответишь за презрение...
ТЕСЕЙ (миролюбиво)Милая-милая, мы с миром пришли, ты забыла, как...
АНТИОНА. Да плевала я на ваш мир. Болтать все горазды. Ты, может, болтаешь лучше всех, да только Гера сейчас порассказала про ваш мир и хитрости. Геракл на все готов, лишь бы обделать дельце, за которым вы явились. (Тесею) Иди сюда! (молниеносным движением подсекает его, Тесей падает)
ТЕСЕЙ. Ты чего? После всех трудов моих?
АНТИОНА. Это тебе наука, - не воюй на чужих подушках. А если Геракл думает царицу нашу улестить, то я ей быстро глаза открою, а по дороге и вам - закрою, - не сомневайтесь. (презрительно) Расступись, подушечники.
Антиона быстро уходит. Тесей и Филоктет растерянно переглядываются.
ТЕСЕЙ. (забыв об оскорблении) Ты чего-нибудь понял?
ФИЛОКТЕТ. Не важно, что я понял, важно предупредить Геракла, что Гера уже успела напакостить. И нам надо срочно менять тактику, а то ноги унести не успеем, - бабы в гневе страшны, а эти - просто опасны.
ТЕСЕЙ. Запишем для памяти: опыт прошел быстро, но неудачно.
Тесей и Филоктет убегают. Входит разъяренная Ипполита и Геракл.
ИППОЛИТА. Да, теперь самое время мне чего-нибудь подарить.
ГЕРАКЛ. Милая...
Ипполита проводит болевой прием. Геракл падает.
ГЕРАКЛ. Что? Почему? (встает)
ИППОЛИТА. (снова нападает)Защищайся, Минотавр тебя дери!
ГЕРАКЛ. Что же ты ругаешься?
ИППОЛИТА. Дерись!
Ипполита набрасывается на Геракла. Он обнимает ее и целует. Потом вскрикивает и выпускает из объятий.
ГЕРАКЛ. Кусаться-то зачем, милая? Ново это как-то... Только больно. Чего бы тоже необычного подарить тебе?
Входят Тесей, Филоктет и Антиона. Антиона приняла воинственную стойку, готовая в любую минуту прийти на помощь Ипполите.
ИППОЛИТА. Правду, например. За каким сатиром ты тут про любовь пел. (издеваясь) "Я теперь буду совершать подвиги для тебя". Все вы нами только пользуетесь. Подвиги... Да кому они нужны, ваши подвиги. Вы их для себя совершаете, чтоб потом веками вас славили и восторгались. Ты палицей своей машешь - ничего не видишь. Бессмертие ему обещано! Не суетись! Станешь ты богом, - не обманет Зевс. А каково другим? Мы-то смертные.
ГЕРАКЛ. Ты сама не знаешь, что говоришь.
ИППОЛИТА. Очень удобная позиция. Мы пытаемся доказать, что перед богами - все равны. (Антионе) Вот тебе, подруга, и равенство. Боги - они тоже мужчины. А те, которые женщины, - все равно не за нас.
АНТИОНА. Правду Гера говорила, - все у них хитрость. Отдай приказ, царица, - мы разнесем их в пух и прах на новые подушки.
ИППОЛИТА. Мы это всегда успеем сделать.
ГЕРАКЛ. Подождите! Я ничего не понимаю. Что изменилось? Что происходит? Давайте спокойно разберемся. Если дело в Гере, так она меня еще до рождения возненавидела.
ИППОЛИТА.
Это не наши проблемы, ребята.
С этим - к Олимпу спешите скорей.
Вы же бессмертны, красивы, богаты,
Вы же наследники ваших царей!
Нам же за женское личное счастье
Надо всю жизнь унижаться, хитрить…
Ждешь теплоты – а приходит ненастье
С эдаким счастьем не хочется жить.
Так что мы правильно вас убиваем -
Верности, ласки от вас и не жди.
(Гераклу)
Все, что ты скажешь – заранее знаю!
Хочешь остаться живым? Уходи!
ФИЛОКТЕТ. Прости, Ипполита, позволь сказать старику.
О, мудрая царица прекрасных амазонок!
У вас - свои законы, у нас они свои.
Я знаю, вы привыкли так жить еще с пеленок -
Деретесь с мужиками, живете без семьи.
Ну что же, бабье царство – мечта для всех девчонок.
А все же о любви вы грезите спросонок!
У нас – другое дело, лишь подвиги да войны.
Сражения и битвы – вот это наша жизнь.
Зато мы все герои, мы почестей достойны!
Такими мы умрем, такими родились.
Вот я уже немолод, но я хожу в походы!
Прекрасная работа – какие наши годы?
АНТИОНА. А что еще ты умеешь делать, старик?
ФИЛОКТЕТ. Грубо, но твоя правда, - ничего. По молодости мальцов после себя оставлял. Теперь и не упомнить, - где бегают мои кровиночки.
ТЕСЕЙ. (Антионе)Я запомню. Дай знать, если что.
АНТИОНА. (запальчиво)Верно жрицы говорят: "Смерть у мужика уже на кончике языка".
ИППОЛИТА. Молчать! Распоясались. Вы в тронном зале царицы амазонок!
ФИЛОКТЕТ. Прости, мы не хотели тебя обидеть. Мы пришли с миром, мы хотели...
ИППОЛИТА. Хватит! Формально, вы пришли, как просители. Просто природа ваша мужская подсказала вам, как лучше действовать.
ТЕСЕЙ.
Царица, ведь ты не права.
Поверь хоть однажды мужчине.
Куда мне девать силу льва,
Коль хитрости нет и в помине?
Ведь хитрость – она хороша,
Когда наша цель благородна.
Бесхитростна наша душа –
Зато изначально свободна!
Нет хитрости в наших войсках,
Хитрить – это просто уродство!
Ведь хитрость – сплошная тоска,
А в силе зато – благородство.
АНТИОНА. А ты останься. Посмотрим, - хватит ли тебе благородства.
ТЕСЕЙ. Если обещаешь руки-ноги не ломать, - останусь.
АНТИОНА. Царица, можно мне его оставить?
ИППОЛИТА. О, Зевс! Сумасшедший дом! Мы про что говорим?
АНТИОНА. Здесь нет жриц. Позволь мне оставить Тесея или отпусти меня с ним.
ИППОЛИТА. Ты, ты... Разреши тебе, и наше государство погибнет, - дурной пример, чуть сама было...
ГЕРАКЛ. Милая, не дурной пример, это зов природы, это...
ИППОЛИТА. Антиона! Ты хоть понимаешь, что происходит? Жрицы предупреждали, что однажды придется каждой самой себе доказывать правоту наших матерей. Им только и нужно, сбить нас с толку. Главное, чтобы все было по-ихнему.
ГЕРАКЛ. Ипполита, твои слова обидны и несправедливы. Не мы устанавливаем законы. Не мы решаем, как жить. За нас давно боги все решили.
ИППОЛИТА. Еще бы. И за вас решили, и в вашу пользу.
ГЕРАКЛ. Ты не боишься богохульствовать?
ИППОЛИТА (показывает наверх)
Они всех пугают – туда же и ты!
Нет, я не боюсь их. Меня же на небо
Никто не возьмет, это только мечты.
А смертным – лишь смерть. Никакой красоты…
Тартар да Аид – и ни мёда, ни хлеба.
Себя потерять – свой приблизить конец.
Сначала поверишь по-детски во что-то,
Как будто построишь песчаный дворец,
Посмотришь, похвалишь себя: “Молодец!” -
А храм твой исчез – провалился в болото…
Ты помнишь, как сон свой рассказывал мне,
Как в нем потерял ты блаженство земное?
А знаешь - теряю себя я во сне,
Как будто тону я в морской глубине,
И знаю – навеки не будет покоя…
ГЕРАКЛ. О, Отец! Отдай мне мою жизнь. Я устал от судьбы - жить для других, я хочу жить для себя, я хочу быть просто человеком. Почему без меня нужно было все решать? Это моя жизнь! Я хочу прожить ее сам!
ФИЛОКТЕТ. (испугано)Молчи, Геракл, - услышит (показывает наверх).
ГЕРАКЛ. Да я хочу, чтобы услышал. Только я начинаю смутно чувствовать намеки на счастье, - как меня тут же сводят с ума и заставляют убить собственных детей, а потом за это отрабатывать подвигами. Меня завлекают женщины, и оказывается, что им от меня нужно только здоровое потомство. Я впервые полюбил, а вынужден доказывать, что это не военная хитрость. Бессмертие? Возьмите себе это бессмертие, оно мне поперек горла стоит. Мне-то от него что!
ИППОЛИТА. Не забывай, в какие времена живем - античность на дворе. И не надо так, Геракл.
ГЕРАКЛ.
А как же надо? Все так странно…
Хочу, чтоб верила ты мне.
Ведь верить Гере, право, рано -
Она мечтала неустанно
Живьем на медленном огне
Меня изжарить, как барана!
Стремился к миру и покою,
Чтобы судьбу свою прожить.
Мне приходилось врать, не скрою!
Как без вранья прожить герою?
Друзей случалось хоронить,
Любовь свою считать игрою…
Вот люди – драки, козни, войны,
А для чего? Избыток сил?
Иль силы тратить недостойно
На то, чтоб жизнь прошла спокойно?
Лишь в окружении могил
Житье им кажется пристойным!
Что ж, боги только лишь лукавы,
А люди – лживы. Ведь для них
Вранье – премилая забава.
Я думал, хитрость – это слава,
Достойная богов одних.
Но у людей она – отрава!
ТЕСЕЙ. (Антионе)Это уже нам слышать не полагается. Красавица, ты обещала нам свои приемчики показать, по-моему, самое время. Отойдем на безопасное расстояние.
АНТИОНА. Пошли, померяемся силой, это вам не подушки взбивать.
ФИЛОКТЕТ. Давай-давай. Я не посмотрю, что ты - баба в доспехах. Мы - лучшие воины восточно-европейского блока, и мы никому не позволим...
АНТИОНА. Хватит языком молотить. И тебе достанется, старче.
ФИЛОКТЕТ. Ну, не хотели добром, возьмем силой. Без шмоток вы все одинаковые. Сегодня любовь будет бесплатная, но горячая.
Уходят все, кроме Геракла и Ипполиты.
ИППОЛИТА. На поле брани нет места для любви.
ГЕРАКЛ. Но почему - обязательно кровь?
ИППОЛИТА. Потому, что жизнь у нас, у людей такая. Это ты просто никак не можешь понять, кто ты - человек или сын божий.
ГЕРАКЛ. Мы все - дети божьи.
ИППОЛИТА. Нет уж, тут каждый за себя. Все-то все, да каждый по отдельности. Мне - в землю придется укладываться, а тебя на небо возьмут. И тебе покажется, что ты сможешь собой распоряжаться.
ГЕРАКЛ. Похоже, Ипполита, я и там не смогу быть самим собой.
ИППОЛИТА. Жаль мне тебя, герой. А вот ради любопытства, что мне уготовленно твоим Эврисфеем?
ГЕРАКЛ. Эврисфей хотел видеть тебя рабыней своей дочери.
ИППОЛИТА. Это хотя бы честно. Проиграла - плати. Только я еще не проиграла, хотя...
ГЕРАКЛ. (бросаясь к ней) Мы убежим с тобой туда, где нас никто не найдет. Будем жить вместе долго-долго и умрем в один день.
ИППОЛИТА. (печально) Спасибо. Правда, спасибо. Я тебе верю. Ты ведь несчастней меня. Я запомню, что меня любили - с этим легче жить, чем с коварством. Обидно за девчонок - продадут их в бордели по двойной плате за темперамент. Может, это и должно быть так. Вам, мужикам, удобно было считать наше царство женским варварством и тиранией, а это был бунт против несправедливости. Просто, никому никогда не пришло в голову разобраться в причинах. И судить нас будут лгуны, развратники и подлецы.
ГЕРАКЛ. Не надо так. Ты - не злая. Ты - другая.
ИППОЛИТА. Какая?
ГЕРАКЛ. Милая, ты - женщина. Я не хочу с тобой бороться. Мне не нужна победа. Мне нужна ты. Я не стану выполнять волю богов.
ИППОЛИТА. Прости, милый. Я еще могу тебя так назвать. Не спорь со мной. Волю богов все равно придется выполнять. Они умеют заставлять нас, людей, делать все, чего они заходят. Не ищи логику в их желаниях и поступках, - боги без этих мелочей отлично обходятся. Это нам приходится все рассчитывать.
ГЕРАКЛ. Любимая, мы еще можем все изменить.
ИППОЛИТА. (ласково треплет его волосы) Герой ты мой, простодушный. Это не сон, Геракл, а если сон, - то очень жестокий, бесчеловечный, безбожный. Правильно ты сказал. Нашли чистое сердце, вложили силу немеряную и заковали в долги божьи, - выполняй и не рассуждай. Бедный ты мой бедный. Чтобы им угодить, надо воевать с любимой и покорить ее. У меня есть гордость, и мы с тобой скажем, что я тебя вызвала на бой и отчаянно защищала свою честь. Но ты - герой - и ты сильней меня. Нам не сохранить ни нашего царства, ни нашего мира. Я отдам тебе пояс, - ведь только так он сохранит свою силу. Но этот пояс никого не сделает счастливым. Знаешь, мне не жалко этого подарка бога Ареса, мне горько, что нам никогда не быть вместе и не растить наших детей. (снимает пояс и отдает его Гераклу).
ГЕРАКЛ. (спокойно)
Были бы мы замечательной парой.
Было бы много детишек у нас.
Только нет места – и это недаром! -
Где бы мы счастливы были сейчас.
Мы перед ними сегодня бессильны -
Перед безвольными всеми людьми,
Перед Олимпом, богами обильном...
О, Ипполита, прости и пойми!
(опускается перед ней на колени)
ИППОЛИТА. (прижимает его к себе).
Будь же сильнее – поплачь втихомолку…
Слабость забудь и себя не губи.
(указывает наверх)
Только все это запомни надолго,
Смертных людей навсегда полюби.
Все, что мне ты подарил, сохраню я,
Этого хватит на всю мою жизнь.
Выполни просьбу... Ты знаешь, какую…
ГЕРАКЛ. (быстро) Нет, Ипполита – мы вместе. Крепись!
Лучше уснем – не хочу просыпаться!
ИППОЛИТА. (обнимает его голову).
Знаешь… Тесею меня подари.
Он не заставит меня унижаться…
Нет, ничего больше не говори!
ГЕРАКЛ. (перебивая ее) Кто подсказал тебе это решенье?
Радость свою в чьи-то руки отдать?!
Боги Олимпа! За пояс волшебный
Вас мне придется теперь проклинать!..
Ипполита зажимает ему рот, не давая сказать проклятие. Геракл поднимает ее и, как во сне, обходит с Ипполитой сцену. Он целует ей руки, гладит по волосам, обнимает.
ИППОЛИТА. Не мучай себя. (кричит)Тесей!
Вбегают Тесей, Филоктет, Антиона. Их одежда в беспорядке, видно, что они хорошо потренировались.
ГЕРАКЛ (начинает тихо и медленно) Мы дрались с Ипполитой.
Ипполита медленно опускается на колени.
Она вызвала меня на бой и...
Геракл не может говорить, долго молчит. Все переглядываются в недоумении...
ИППОЛИТА. Я проиграла. По закону войны теперь амазонки - рабыни.
Антиона разбрасывает Тесея и Филоктета. Они некоторое время не могут с ней справиться, потом заламывают ей руки.
Бедная ты моя бедная, Антиона, прости свою царицу.
Антиона молча продолжает вырываться.
ГЕРАКЛ. Тесей, воин мой смелый, я никогда ни у кого ничего не просил. Сейчас - прошу у тебя, возьми в жены Ипполиту. Избавь ее от рабства.
Тесей смотрит на Антиону, они подходят друг к другу, обнимаются, потом Антиона сама толкает его к Ипполите. Тесей поднимает Ипполиту.
ТЕСЕЙ.Вставай, гордая царица. Не спорь, для меня ты всегда будешь царицей. Может быть, когда-нибудь ты сможешь меня полюбить. Обещаю, что никогда не обижу тебя и буду любить наших будущих детей. Скажи, хоть что-нибудь.
ИППОЛИТА. Возьми и Антиону.
ТЕСЕЙ. Геракл, я могу это сделать?
ГЕРАКЛ. Можешь.
ТЕСЕЙ. Мы возьмем Антиону к себе. Чего ты хочешь для себя?
ИППОЛИТА. Я очень устала. Я хочу отдохнуть.
ГЕРАКЛ. Всем отдыхать. Завтра мы возвращаемся. Встаем на рассвете. Уходим.
Все двигаются, как во сне, и обреченно повторяют:
Завтра мы возвращаемся.
Встаем на рассвете.
Уходим.
Сон сбылся и закончился.
Завтра мы возвращаемся.
Встаем на рассвете.
Уходим.
Сон сбылся и закончился.
Завтра мы возвращаемся.
Встаем на рассвете.
Уходим.
Сон сбылся и закончился.
Темнота.
Текст.
В античном искусстве подвиги Геракла часто изображались на фресках. Плутарх и Еврипид, Софокл и Овидий, Гомер и Эсхил - это лишь неполный перечень авторов, в произведениях которых встречается образ Геракла. Он давно перестал быть только национальным героем и Богом Греции. Пословицы и поговорки многих народов мира славят его силу, хитрость и ловкость. В Италии он известен под именем Геркулес. Особенно привлекательной фигурой герой стал для скульпторов. В ХХ веке на его подвигах зарабатывали деньги в кино.
Когда появляется свет, Геракл стоит в музее на постаменте. Рядом - Она.
Тебе интересно, как я жил?
ОНА. Геракл, ты, действительно, хотел быть богом?
ГЕРАКЛ. Не буду лукавить, было время - хотел. Относился ко всему, как к временному, ненастоящему. Торопился. Старался поскорее пробежать день, - ведь там меня ждал следующий, полный обещаний.
ОНА. Что потом стало с Ипполитой, ее ты потом встречал?
ГЕРАКЛ. Я мог бы тебе сказать, что боялся смотреть ей в глаза, что она стала совсем иной. Говорила тихим голосом, ходила крадучись, неспешно. Но этого не было. Я убил ее.
ОНА. Как - убил? Ведь ты даже не стал с ней сражаться?
ГЕРАКЛ. Ее пришли освобождать напуганные рабством амазонки. Был бой. Я вынужден был ее убить, - при таком раскладе она не могла быть женой Тесея, - только простой рабыней.
ОНА. Как же ты жил после этого?
ГЕРАКЛ. После этого я уже не жил. Совершал подвиги, ходил по земле, у меня были еще женщины и дети. Но я жаждал смерти.
ОНА. Ты любил Ипполиту?
ГЕРАКЛ. Это в юности все так просто. Я всегда считал себя героем. Действительно, без ложной скромности. И воля богов для меня была священна. Да и не задумывался я, - какой жизнью живу, - богам виднее. Рядом с Ипполитой я казался себе великаном и карликом одновременно. Не удивляйся. Я ощущал могучие силы, не боялся никого, был богоборцем. Мне хотелось дерзнуть и прожить жизнь по-своему. И в то же время я страстно желал человеческого тепла. Какое это было блаженство - трепетные руки любимой женщины. Я был и беспомощным ребенком, и испуганным подростком, и возвращенным к жизни мужчиной. Я был настоящим человеком - и сильным, и слабым. И это было совершенно не стыдно. А она была матерью, сестрой, любимой. Она была всем! Но я ее предал.
ОНА. Если я правильно поняла, - это не только твоя вина. Ведь так все устроили Боги.
ГЕРАКЛ. Ах, девочка, это очень удобная позиция, - обвинить других в том, что не смог сделать сам. У меня был шанс стать настоящим человеком. Я сам виноват, что любовь оказалась видением. Вся моя жизнь была кошмарным сном, состоящим из подвигов. И любовь оказалась сном. А я - всего лишь жалким орудием Богов, трусом. Как-то я сказал об этом в шутку, а оказалось - правда.
ОНА. Не правда, все знают, что ты был героем.
ГЕРАКЛ. Все знают то, позволили знать Боги. Все знают, что обманул амазонок, а это не было хитростью. Я хотел свободы и согласен был заплатить за нее любую цену. Но у свободы нет цены. Ее нельзя купить или заслужить.
ОНА. Как же так? Даже в сказках говорится, - послужи, а потом будет награда.
ГЕРАКЛ. Ты уже выросла, а веришь сказкам. Человек или свободен, или нет. Понимаешь, только он сам решает, - насколько он свободен. Все остальное - слова, а они - оправдания трусов. Я не смог взять ответственность на себя. Я испугался кары. Оказывается, у героя, на самом деле, была заячья душа. И Ипполита это поняла и пожалела меня. Она была настоящим человеком и великой женщиной, а я - просто завтрашним богом. Теперь я знаю, что у каждой женщины есть шанс стать великой.
ОНА. (с воодушевлением) И я могу стать великой? Что нужно совершить для этого? Что сделать? Как жить?
ГЕРАКЛ. Нужно просто уметь любить и жалеть, терпеть и верить. Моя жизнь после гибели Ипполиты была ожиданием возмездия. Я очень желал для себя мучительной смерти.
ОНА. Я читала, - ты сгорел на костре.
ГЕРАКЛ. С тех пор я смотрю на землю, - ничего не изменилось. Люди, по-прежнему, проливают кровь, предают своих любимых и сожалеют об этом на смертном одре. Печально, но некого в этом винить. Люди не Боги, они не могут придумать ничего нового.
ОНА. Не правда! Это Боги живут по канонам, и нам велят, а мы все время их нарушаем, боимся и каемся. Я не хочу так жить! Я не хочу все время бояться совершить грех. Я проживу достойно и без оглядки на страшный суд! И все сделаю сама в этом мире без трусливых помощников. Я не буду просить любви, и не пойду ни на какой ужин! Мне не нужны предатели!
ГЕРАКЛ. Ну, что ж, попробуй без канонов и страха сама прожить свою жизнь. Люби не во сне, а наяву. Не оглядывайся и не вини никого. И пусть у тебя хватит смелости придумать собственную судьбу. Не торопись. Я тебя подожду. Просыпайся.
Затемнение.
ЗАНАВЕС
На 2 акта набирается 27 музыкальных и несколько танцевально-пластических номеров. Это многовато, но есть из чего выбирать.
1991-1998